Данные Росстата о динамике экономических индикаторов за март показали усиление негативных тенденций в российской экономике, - об этом говорится в аналитической записке Райффайзенбанка. В банке считали, что провал потребительской активности в январе-феврале 2015 по большей части был связан с коррекцией после ажиотажного спроса в декабре 2014, и в марте этот эффект должен был сойти на нет. Однако, говорится в записке, в марте негативные тенденции первых месяцев года не ослабли:
- Темпы сокращения непродовольственных продаж резко ускорились с -7.1% до -9.9% год к году;
- Потребление продуктов питания снизилось на те же -7.5%, что и в феврале.
Комментарии Райффайзенбанка:
[Д]альнейшее углубление падения потребления вызывает вопросы, поскольку уже должно отражать реальный спрос населения. Параллельно происходит ухудшение динамики доходов, продолжает расти безработица. Не сильно улучшилась и ситуация с инвестициями.
Отсутствие позитивной динамики в потреблении продуктов питания [...] - не менее тревожный сигнал, поскольку потребление продуктов снижается уже давно и изначально не объясняется временной коррекцией, а говорит о реальном снижении платежеспособного спроса.
[О]сновываясь на доступных данных, мы обращаем внимание на падение продаж (с учетом сезонности) некоторых "необходимых товаров", например, медикаментов, бензина, спрос на которые исторически более стабилен и не подвержен колебаниям, связанным со сберегательной стратегией населения (покупки товаров длительного пользования как способ сохранения сбережений от обесценения). Таким образом, в действительности сокращение покупательной способности населения, скорее всего, уже усиливается.
Неблагоприятна и ситуация с доходами населения. Как мы и опасались, в марте замедление роста номинальных зарплат возобновилось (6,1% после 8,1% г./г. в феврале). При ускорении инфляции это привело к более резкому снижению реальных зарплат (на 9,3% против снижения на 7,4% в феврале). Причем мы ожидаем, что значительное падение реальных зарплат сохранится во 2 кв. под воздействием ухудшения состояния реального сектора и сокращения государственных индексаций.
Добавить 6 комментариев
> Потребление продуктов питания снизилось на те же -7.5%, что и в феврале.
По личным ощущениям цены на продукты питания с осени выросли в среднем на 20%. Если люди в среднем стали тратить на 7% меньше, то это значит стали на 30% меньше есть? Это уже практически голод. Что-то не так в этой статистике.
Более дешевые варианты продовольствия Вы не рассматриваете из принципа?
Цены выросли неравномерно, это правда. Ну и да — людей которые в задумчивости стали смотреть на ценники, вместо быстрого захапкивания всего, подложенного мерчендайзерами, стало как-то заметно больше.
Пестес, график безрадостный. Чо делать то будем?
Tukca, когда рост розничных цен происходит из-за роста закупочных (а те растут из-за роста себестоимости) при неизменном платежеспособном спросе (а он сейчас едва ли не падающий, уж точно не растущий), то сильнее дорожает именно нижний сегмент, покупателям которого уже некуда падать, нет для них никаких «более дешевых вариантов».
Верхний сегмент дорожает меньше, т.к. во-первых, при задирании цен покупатели побегут из него в нижний, а во-вторых, в ценах верхнего сегмента больше доля наценки, которую в кризис можно сократить.
В итоге, при нерастущем спросе если в среднем продукты подорожали на 20%, это означает (в очень грубом приближении), что на 10% подорожали дорогие продукты и на 30% — дешёвые.
люди не стали меньше есть, они стали больше тратить на еду. это конечно, в среднем и в большей мере относится к работающим. пенсионеры уже стали голодать — по ним удар с трех сторон: лекарства, еда и ЖКХ — все подорожало, и ничего не подешевело