Совладелец сети клиник «Чайка» Александр Винокуров рассказал в интервью РБК о перспективах своих либеральных медиаактивов — телеканала «Дождь», издания Slon.ru и «Большого города», которые за последние несколько лет принесли бизнесмену почти 700 млн рублей убытков.
Я примерно понимаю, сколько я потратил, но считать прошлые деньги — упражнение ни о чем. Я инвестирую в СМИ ради некоего прекрасного будущего этих компаний, на которое я пока еще надеюсь.
[…]
Я хочу серьезно этим [медиабизнесом] заниматься, мне сейчас это интересно. Почему мы не бросаем медиа? Ответ предпринимателя — потому что мы верим, что эта штука может летать намного лучше. Посмотрите на финансовые показатели холдинга РБК. Почему инвесторы продолжают тратить деньги на некоторые подразделения, которые никогда не приносили дохода? Ровно потому же, почему и я. Они верят, что это имеет экономический смысл, что они смогут на этом зарабатывать.Ответ обычного человека — потому что это наша жизнь. Делаю ли я свое дело, чтобы дать работу 200 журналистам? И это тоже.
Об отсутствии потенциальных инвесторов:
Я уверен, что в нынешних обстоятельствах никто не захочет вкладывать деньги в телеканал «Дождь». Когда-то у нас были предложения, настоящие предложения, которые ничем не закончились. О переговорах с группой ОНЭКСИМ было известно, примерно в то же время мы разговаривали еще с несколькими потенциальными инвесторами.
…и оптимистичной оценке перспектив:
Вообще, я надеюсь, что в 2015 году мне ничего не придется инвестировать в медиабизнес и все проекты выйдут на окупаемость.
О том, что «Дождю» больше не нужна неплатежеспособная аудитория:
Я сейчас скажу страшную вещь — нам, вообще-то, не очень нужна теперь аудитория, нам нужны подписчики. Радоваться большой аудитории для нас даже опасно — это значит, что кто-то получает телеканал бесплатно в отличие от тех, кто платит за него деньги.
О принципах и репутации СМИ:
Мне кажется, что в медиа, как и в любом бизнесе, очень важна репутация. И мне кажется, что если владелец или генеральный директор СМИ вступил бы в переговоры с людьми из администрации президента, которые отвечают за внутреннюю политику, репутация этого СМИ обязательно изменилась бы. Мы же очень дорожим нашей репутацией, поэтому переговоры подобного рода не ведем.
О монетизации «Слона»:
«Слон» действительно был ближе всего к окупаемости, несколько раз подходил к прекрасному слову break-even [точка безубыточности], но потом возвращался в отрицательную зону. Если ответить кратко, то можно сказать — нам не удалось увеличить объем проданной рекламы. В этом году на это в большей степени повлияла ситуация с «Дождем» — часть рекламодателей ушла. Но я не очень переживаю по этому поводу — уверен, что сейчас на рекламу гораздо больше влияет рыночная ситуация, а не этот эффект.
Мы хотим, чтобы и читатели, и рекламодатели воспринимали «Слон» как онлайн-журнал об экономике и политике, за который надо платить.
[…]
Мы рассчитываем, что доходы от подписки скоро составят не меньше 20% от общей выручки. Что касается рекламы, то я думаю, что, хотя по рынку будет падение, по «Слону» мы останемся примерно в том же объеме продаж, что был в 2014 году.
[…]
Мы экспериментировали с моделью revenue sharing, то есть платили авторам в зависимости от количества купленных новых подписок. То есть вы начали читать статью Олега Кашина, прочли два абзаца, увидели сообщение о платном доступе и купили его. Но сейчас у нас нет авторов, которые работают по такой модели, они ее не очень любят, потому что интерес читателей к каждой конкретной статье трудно предсказать. Все авторы сейчас работают за оговоренный гонорар.
О модели paywall в своих проектах:
По поводу paywall переживают в том числе наши авторы. Им важно, чтобы люди их читали. Мы им объясняем, что это некоторый компромисс: мы закрываем контент, зато теперь мы можем платить им больше. Сейчас мы, в отличие от многих коллег, никого не сокращаем, не уменьшаем зарплаты. Мы даже осторожно несколько человек наняли и наймем еще. Это все благодаря подписке.
[…]
Я убежден, что платным может быть любой контент, если он эксклюзивен. У нас есть эксклюзивный контент на «Дожде» и на «Слоне», его мало или практически нет у «Большого города». Paywall можно ставить, когда есть ядро аудитории и оно понимает, чего ждать от этого медиа. Если и когда наши идеи по Bg.ru будут реализованы, мы посмотрим, получилось ли у нас сформировать это ядро, и тогда будем думать о бизнес-модели.
Об инвестициях в качество трафика:
Новости — это вопрос выбора. Больше трафика можно получить, если ставить новости, скажем так, повеселее, условных «котиков». Нам же нужно, чтобы «Слон» воспринимали как серьезное аналитическое издание. При этом мы инвестируем в новости — у «Слона» теперь новостников больше, чем у «Дождя».
[…]
У нас нет цели догнать «Ленту.ру» или получить миллион читателей в день. Если мы вдруг это сделаем, значит, получилось не то, что мы планировали.
О «Большом городе» и о том, что бумажные журналы умрут:
Бумажных журналов скоро не будет. Вообще, в век изменений работать раз в две недели, как это бывает при выпуске журнала, неправильно. Уж тем более глупо печатать журнал в Финляндии, привозить его потом в Москву и раздавать бесплатно.
И о том, зачем неприбыльным активам офисы в «Москва–Сити»:
Перепонтовались. Хотелось здесь сидеть. На самом деле в свое время, когда сюда переезжал «Слон», мы сэкономили: на «Красном Октябре» редакция сидела на 600 кв. м подешевле, теперь сидит на 300 кв. м подороже. Сейчас «Слон» из «Сити» уедет и «Чайка», скорее всего, тоже — нам это уже не по карману. Хотя мне тут нравится — кофе вкусный.
