Сегалович: фильм-воспоминание. Расшифровка

Илья Сегалович

Я согласен как бы, я не критикую ни разу потому, что я сам нифига не киносценарист. Я недавно участвовал в постановке. Я режиссер. Ну такой локальный, домашний.

https://vimeo.com/105883890

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Фильм воспоминание.

Аркадий Волож

Такого же первого сентября только 77-го года познакомились и сели за одну парту потому, что наши папы были знакомы. Привели нас в одну матшколу. И дальше сидели, четыре года мы были вместе потому, что все интересы близкие, семья его близкая.

Леонид Бровкин

Довольно сложно рассказывать об Илье потому, что по сути мы с ним 15 лет вместе сидели за соседними столами. И вместе работали. И 15 лет — это целая жизнь. И когда вас просят вспомнить что-то из жизни… Ну вот прошла жизнь, там идут какие-то обстоятельства, вы там каждый день встречаетесь, что-то вместе делаете и поэтому что-то вспомнить одно, что-то особенно яркое, это не так просто.

Елена Колмановская

Мы с ним поговорили про поиск. А у меня первое задание было выяснить кто что про этот поиск еще сделал кроме Комптека. Илюша мне часа два рассказывал про то, как поиск устроен, про морфологию и что-то такое. В процессе питья чая и прочее. Потом я звонила в несколько мест, которые этим занимаются и у них спрашивала, как оно что бывает. Таких мест было три или четыре. Два места после нашего разговора предложили мне прийти и пособеседоваться по вопросу устройства на работу. Поговорив два часа с Илюшей я была уже такой крутой специалист в области этой темы. Она была такая новая и он мне так все хорошо рассказал, что они просто заценили мое глубокое знание, это было очень смешно.

Аркадий Волож

В школе Сегалович, между прочим, учился программированию, а я пошел на электронику. У нас было две специализации, ну как в обычных школах там машинопись и что-то еще. В матшколе у нас было две специализации — программирование на Алголе и электроника — паять паяльником схемы. И я решил, что программирование мы еще выучим где-нибудь, мы же математики, а паять нигде не научишься и я два года паял схемы, а Сегалович на Алголе программировал в школе.

Александр Мельков

Через формочку на сайте я отправил письмецо о том, что я студент, я хочу на полставочки поработать в вашей компании. Тут же отвечает на формочку Илья Сегалович сам, говорит: «Вот у нас есть три задачки, выбирай любую, приходи к нам».

Евгений Ломизе

Илья как-то так по периферии пробегал, довольно быстро и в какой то момент сказал: «О, читал твои письма на рассылке — стиль!»

Тигран Худавердян

Ну я знал кто это, но еще ни разу не видел. Он заходит в комнату, уже все стоят, сидят, кресел как всегда не хватает. Кто-то там по периметру. И там между стеной и столом проектора было пространство. Он так подошел. Лег прямо на пол, задрал руки за голову и начал слушать презентацию. И для меня конечно это был шок. Ну во-первых я еще неделю или две только работал в компании (2006 год). …что создатель компании может просто так прийти, лечь на пол и не было такого, что ему надо обязательно стул предложить. И он сам такой, что… это было очень естественно и свободно.

Федор Романенко

С ним было очень легко сойтись и я всегда чувствовал себя страшно непринужденно в этом вопросе, всегда с ним разговаривал. Вообще Илья задавал такой дух в компании в том смысле, что он всегда был очень дружелюбен. Никогда не демонстрировал дистанцию.

Илья Сегалович (запись)

Там, где вот слева, там где первый экран, второй экран, можно вот все отодвинуть и там знаешь что — закладки. Это так удобно!

Аркадий Волож

31-го июля 1981 года был день полного солнечного затмения на земле. Это вдоль всей средней полосы России шло. В Новосибирске особенно было полное. И в эту ночь надо было что-то решить. Нас уже не приняли в университет и надо было идти дальше в какие-то другие места. И решалась судьба кто куда идет. Мы сидели в квартире у его тети. Там был мой папа, его папа. Спорили куда идти, в итоге Сегалович решил, что он идет…. Наши папы оба геологи, мой геолог-нефтяник, а его – геолог-рудник. Первого августа 1981 года, после этой бессонной ночи Илюша пошел в геологоразведовательный институт, там лучшее место для геологов-рудников, а я понес документы в «Керосинку» на геологию. Мы оба продолжили идти на геологию, но уже в разные места. Сегалович изучал нормальную геофизику, химию, физику, ходил там с геологами «в поля». Жили мы в общежитии рядом. Это был второй этап нашей жизни, когда мы ходили на дни рождения вместе, ходи там в гости по вечерам. Он знал мою общагу, я знал его общагу.

Илья Сегалович (Запись)

Однажды был случай, когда ко мне пришли гости, можно я расскажу эту историю? Это потрясающе. Причем мне было 19 лет. А может быть 18… Нет 19, второй курс. И ко мне пришла куча народу и почему-то люди думали, что я такой «рубаха парень», душа компании и ко мне можно прийти, даже если ты меня не знаешь. Ко мне пришла куча народу, которых я вообще не знал. И меня это ужасно напрягло. Не в смысле, что я встал и сказал «Уйдите отсюда немедленно». А в смысле, что я во-первых жил в общежитии, у меня не было мамы папы, я был грустный и печальный, а тут пришли какие-то не знакомые мне люди. А я привык встречать день рождения в кругу семьи. Меня это весьма огорчило. Но самое огорчительное было даже не это, а то, что в тот момент, когда мне нужно было встать и произнести какую-то веселую речь, вот наподобие той, которую я сейчас должен произнести, очаровать всех окружающих. Что-то легкое, какой-то там грузинский тост, при чем еще более изящный, чем говорят грузины. И вместо этого я встал и… Ну вот… ммм… нууу… И вот так 20 минут! Я пытался сказать что-то, но я ничего не смог сказать. Я покрывался красными пятнами. Я сел и понял, что у меня день рождения разрушен, друзей у меня нет, жизнь кончена и вообще все ужасно. И вот сейчас повторяется то же самое, то есть я приближаю себя к состоянию, когда я ничего сказать не смогу.

Ксения Ёлкина

Все считают, что Илюше легко давались любые публичные выступления. На самом деле нифига не легко. Перед абсолютно любым публичным выступлением он нервничал так, как многим вообще не снилось. Он начинал нервничать за два дня. Он начинал ходить злиться. Его трясло до последнего момента. Но он выходил на сцену, вставал и вот прямо было видно, как первые минут пять он въезжает в тему, что вот ему туго дается, он подбирает каждое слово. Он думает над языком, он не уверен в том, как он говорит по-английски, что он говорит, что он сейчас будет рассказывать. А потом его начинало просто нести… И вот он вживался в свой сценический образ человека, который рассказывает о чем то очень крутом. Это всегда было заметно — его переключало. И после этого все проходило всегда «на ура».

Владимир Иванов

Мы какое-то время с ним даже квартирку снимали вдвоем. Это был один из таких не понятных периодов. Вот тогда помню его с грустинкой. Как это бывает — задумался, и загрустил.

Аркадий Волож

История около магазина «Москва» на Ленинском проспекте. Меня отловила цыганская девушка. Это был 82-83 год, дефицит полный. И стала предлагать какие-то маечки, расписанные Мальборо, в пакетиках. И вот «Купи маечка, купи маечку». И я поддался и ладно, черт с тобой – куплю. Она увидела, что я из кошелька деньги достаю и началось: «Вот еще пять маечек, еще десять маечек». Я не успел оглянуться, как я купил штук пять-семь, не знаю – много. Ну столько, сколько человек не носит. Я понял, что я отдал всю стипендию. И я как идиот с этим к Сегаловичу притащился в общежитие и говорю: «Вот у меня такая история, я остался без стипендии». И он организовал всех ребят. Каждый пришел покупать себе по маечке. Вся общага купила себе по маечке. Прямо выручил.

Леонид Бровкин

Вообще он очень переживал за людей. Весь Илья — это его отношение к людям. Он всегда ценил в людях их достоинства. Выискивал в людях их достоинства, которые может быть и сам человек в себе не видел. И за счет этого эти люди становились как-то сильнее, как-то росли в жизни.

Лев Гершензон

Конечно он очень добрый человек. По умолчанию добрый и хорошо думающий о людях. И при этом стопроцентно честный и всегда промолчал бы, чем сказать не заслуженную какую-то похвалу.

Елена Колмановская

Он был очень мягкий, вряд ли он мог кого-то обругать. Ни ребенка, ни программиста. Поскольку он не умел ругать детей, он не умел ругать программистов тоже. Он мог сказать что это не правильно, но не ругать человека.

Михаил Левин

Это нельзя как-то доказать. Это просто чувствуется с самого начала, что это очень добрый человек. И очень просто в общении и интересный, но главное добрый. К нему можно спокойно подойти и поговорить и нет никакого барьера и нет никакого чувства, что он великий человек и с ним нельзя просто так… с ним можно просто так.

Александр Быков

Илья с Аркадием вернулись с IPO. Это был первый день после их приезда. Я встретился с Ильей перед входом в офис, подошел к нему и говорю: «Илюш, ну расскажи как это, что ты теперь чувствуешь?» И он с обычной своей улыбкой говорит: «Да фиг знает – штаны те же, ботинки те же – ничего не поменялось».

Евгения Завалишина

Помню забавную историю на этой самой кухне, когда мы пошли туда, чтобы о чем то поговорить и заодно попить чаю. Илюша, как это обычно бывает, наливает чай на всех. Он ставит две кружки, кладет пакетики, заливает кипятком. Я смотрю на свою кружку, а там как-то маловато кипятка. Я ему говорю: «Тебе что жалко? Ты воды то долей». Он доливает, смотрит на меня, говорит: «Так хорошо?» Я говорю «Да». «Твой уровень толерантности 24 миллиметра. Я это уже давно понял, так можно замерять уровень толерантности». У всех есть какой-то предпочитаемый уровень чая в кружке и обычно люди к этому относятся очень чувствительно. Ну и дальше вопрос: «Когда ты начинаешь чувствовать, что тебе уже достаточно?» То есть он о каких-то таких забавных вещах думал, которые обычно в голову не приходят.

Илья Сегалович (Запись)

Одна гусеница — две гусеницы в сторонке. Просто видео, понимаешь, ряды такие. Летят десять самолетов и один в сторонке. А потом идут десять Яндексоидов и один в сторонке. У нас эта штука запускается завтра утром. Мы не найдем сегодня десять гусениц! А как было бы круто, согласись.

Евгений Ломизе

У нас на столько рабочее взаимодействие протекало конфликтно, что мы встречаясь говорили: «Слушай, ну что мы все время ругаемся?» Он говорил: « Я же тебя очень люблю!» Я говорил: «Да и я тебя тоже!»

Леонид Бровкин

Был сложный момент, когда мы ехали домой на его синем фургончике и он очень переживал, он говорил: «Может случиться так, что нужно кого-то уволить, а я не могу никого уволить». И перечислил пофамильно все 12 человек, которые в это время работали программистами. «Ну вот этот, ну как его можно уволить? Никого нельзя уволить». Он очень переживал, что делать в этих обстоятельствах.

Григорий Бакунов

Илья всегда исходил из предположения, что все люди хороши, мы просто их неправильно применяем.

Николай Григорьев

Создал некоторую штуку и дальше «Эй, идите все сюда, вот как тут клево, тут можно всякие штуки делать. Давайте кто может вот это, это, это… А ты чего? Ты можешь на флейте играть. Нет, флейта нам пока не надо!» Вот этого «пока не надо» никогда не было. Все, кто кругом встречался, они прибегали и делали каждый что хотел и умел. Большое количество усилий уходило в какие-то побочные ветки, за-то в тех местах, где другой бы просто затормозил, человк получал возможность как-то раскрыться и производил довольно уникальные вещи.

Андрей Плахов

Познакомился с кем-то на какой-нибудь конференции. Очень быстро въезжал в то, чем человек занимается и уже сразу же знакомил его со следующим человеком: «Вот посмотри, тут такой человек, он такими интересными вещами занимается!» Пересказывал это так, что сам человек начинал думать какими, оказывается, интересными вещами он занимается. Вот это отношение ко всему и ко всем… Не знаю, я никого больше такого не встречал.

Александр Быков

Сложно назвать это качеством, наверное это некое чувство, его можно описать наверное как любовь, которая проходит через все те вещи, которые делает Илья. Если ты делаешь что-то — ты делаешь это с любовью, более качественно, меньше рассчитывая на какой-то возможный профит в ближайшей перспективе, но с гордостью за тот продукт, который получается.

Роман Иванов

Удивляло, что человек — визионер очень высокого полета, он на самом деле думает не про то, что будет через десять, двадцать или сколько-то лет, но и про ток, как в почте надо ставить после двух минусов два пробела или не надо ставить два пробела, для того, чтобы почтовый клиент мог определить, что это подпись. Вот какие-то такие, совсем мелкие штуки.

Дмитрий Иванов

Илье было не все равно! И это принцип, что тебе не все равно, что тебя окружает и на работе и вообще в мире, он в такой театральной манере доносил до каждого. И если что-то заметил, что тебя на прямую не касается – пойди и убери, пойди и сделай, пойди исправь или найди кого-нибудь, кто это может исправить.

Очир Манджиков

Он сделает какую-нибудь… ну как говорят про детей «нашкодит», но улыбнется и ты не можешь ругаться. Даст какой-нибудь комментарий плохой, который идет в разрез, но улыбнется и ты можешь простить ему все. Это врожденное. Это не отдать не перенять.

Илья Сегалович (Запись)

Мы уже близко, мы приближаемся к короткому и энергичному спичу о смыслах, тайных пружинах и прочих причинах и следствиях.

Евгений Ломизе

Илюша очень системный человек. На всех уровнях. Он не любил ничего сделанного руками, а любил только сделанное алгоритмами. Поэтому он не любил каталог, которым я занимался, а любил поиск, потому, что там не руки, а алгоритмы.

Аркадий Волож

Я сначала помогал Илюше форматировать дискеты. Международный классификатор изобретений занимал десять дискет. Допустим сто клиентов, надо много диске отформатировать. Вова Иванов их там царапал специальным образом, чтобы они были защищены от копирования. Илюша сначала их вставлял, вставлял, потом ему надоело, он написал файл, который форматирует их сам. Потому он сделал еще что-то, потом все переписал и так пошло.

Григорий Бакунов

У Ильи была любимая мантра. В начале 2000-х он постоянно говорил и показывал всем одно и то же. «Ничего работать не будет». А вторая: «Прогресс не остановить». Это весь Илья.

Александр Быков

Илюша был такой лакмусовой бумажкой. Если ты приходишь и начинаешь рассказывать что-то, что находит в его душе какой-то отклик, то с большой вероятностью ты больше трех минут не проговоришь. Дальше начинает рассказывать Илюша и начинает рассказывать больше, чем ты хотел бы рассказать ему сам.

Очир Манджиков

…и вот он зацепился за какую-то деталь и хочет о ней рассказать, а ты не врубаешься, что это за деталь. И вот он начинает зачитывать тебе этот абзац и вроде смешно или интересно, но ты не представляешь себе картины.

Григорий Бакунов

Типовое общение с ним выглядело так: он рассказывает тебе какую-то гениальную идею, рассказывает очень зажигательно. Ты проникаешься этой идеей, думаешь «Офигеть, клево, именно это и надо делать!» Ты собираешь людей, рассказываешь им, ты начинаешь это делать, ты двигаешься вперед, ты строишь какой-то продукт, с твоей точки зрения гениальный, прорывной продукт, ты показываешь Илье, Илья говорит: «Что это? Это нужно было три года назад!» И вот эта реакция «Это нужно было три года назад» обычно означала, что мы сделали то, что надо!

Павел Алешин

Начал его слушать, следить за тем, что он говорит ровно вот в этом режиме, что это не то, что происходит сейчас, а то, что он говорит в настоящем времени – это он рассказывает про будущее.

Дмитрий Иванов

Он составлял списки тех дел, которые нужно сделать в компании, тех сервисов, которые нужно создать. Тех сервисов, которые нужно исправить, развить. И эти списки рассылал по коллегам и дальше для нас для всех была такая проблема сделать что-то на уровне реализации. К сожалению я должен признать очень многие из идей Ильи так и остались на бумаге, в письмах электронных, на страничках в интернете. И на самом деле еще не поздно. Еще многие идеи не реализованы. Была даже такая шутка «Никогда не поздно сделать то, что Сегалович рекомендовал сделать два года назад».

Елена Бунина

Встречаешься случайно, едешь в лифте например и он говорит: «А ты знаешь что в ШАДе (School of Data Analysis), например, не хватает Computer Vision? Надо обязательно в третьем, четвертом семестре его включить». «А кто бы мог прочитать?» «А вот Витя Лимпицкий бы мог прочитать!» И после этого возникает годовой курс.

Федор Романенко

Он очень возбуждался от каких-то ярких идей. Например в момент разговора он мог зацепиться за что-то и ему казалась эта идея на столько хорошая, что он мог переключить тему и очень горячо и эмоционально про это говорить и рассказывать и убеждать. Это было страшно интересно, но иногда контрпродуктивно. Я на многих совещаниях занимался тем, что нужно было Илью в русло приводить. Нужно было сначала дать ответную эмоциональную реакцию, что я понимаю, что ты сейчас говоришь, это офигенно, но давай сейчас вернемся к исходной теме.

Екатерина Жукова

Да он вообще энергичный очень. От него энергия прет. Он отдает эту энергию настойчиво, прямо «На тебе мою энергию!» Это касается всего, он действительно заряжал всегда, он зал заряжал. Он заряжал людей, которые были около него.

Аркадий Волож

Хорошо было, что не надо было объяснять. То есть понятно, что будет так и так. Чувствовали одинаково, это было главное отличие. Было приятное чувство, что не надо разговаривать, что где-то на другом уровне. В завязке не вербальной.

Леонид Боровкин

Мы не говорили о будущем Яндекса. Мы просто жили. Мы говорили о конкретных делах, которые надо сделать.

Александр Быков

Наверное обычная история, когда ты пересекаешься с человеком в лифте, на лестнице, идешь по коридору. Тебя ловит Илья и говорит: «Слушай, вот здесь я думал про такую-то штуку. Почему вы ее еще не делаете? Давайте подумаем про нее срочно, прямо сейчас!» И в этом смысле Илья был кладезем идей свежих, которые может быть были не все своевременные или не укладывались в рамки существующих продуктов. Нам надо было их развивать отдельно и встраивать в те процессы, которые происходили в компании. Поэтому наверное многого и не донесли. Чего не хватало — менеджера, выделенного на Илюшины задачи, то есть если бы ему дать несколько проектных менеджеров, которые бы могли за ним бегать и записывать и превращать то, что он говорит в продукты. Может быть не все бы они были успешными, но как минимум с душой.

Андрей Плахов

Он часто очень оживлялся в сторону того, что «А давайте сделаем еще и это…» Я долгое время к этому скептично относился. Ну надо же понимать, что всего сделать нельзя, а потом отказался такие вещи понимать. На самом деле у него был такой авторитет, что до сих пор в компании делаются какие-то вещи, потому, что их хотел Илюша и раз он хотел, то надо сделать, а зачем они нам – это мы сейчас поймем.

Илья Сегалович (Запись)

А зачем это нужно, это хороший вопрос, философский. Мы пока не знаем на него ответа и попытаемся дать ответ в ближайших телепередачах.

Аркадий Волож

Понятно почему другой человек так говорит. Да, так… Это продолжение мысли, которую я думал вчера. Там как-то на один этап меньше коммуникационная цепочка, короче, понятнее, это было очень сильно… то, чего не хватает очень.

Александр Быков

В организме есть орган, называется сердце. Можно сказать что сердце гоняет кровь по организму и поэтому все остальное живет. И мозг и руки и мышцы, кровеносная система работает. Но это такое, техническое описание процесса. У меня за прошедший год сложилось такое ощущение, что Яндекс во многом потерял то самое сердце.

Владимир Иванов

Что-то пропало, такой источник легкости бытия Сегаловича. Он создает ее. И даже вот он сейчас ушел, все равно фактура осталась. Мне хочется очень чтобы это держалось дольше. Не знаю сумел я высказать это или нет.

Аркадий Волож

Хорошо было. Было очень хорошо. Как-то хорошо и правильно. И весело. И глубоко… Вот…

iseg.yandex.ru

Илья, Илюша, iseg.

Друг и отец, клоун и эрудит, программист и основатель. Человек, которого помнят.